"К увольнению настоятельницы Марфо-Мариинской обители Матушки Елизаветы

Хроника

Когда увидел впервые на фотографии лицо Матушки Елизаветы (Крючковой), в глаза бросилась проступавшая таинственная грусть, как печать высоких душ, страдающих и опечаленных от тоски детей-сирот, от беспредельной несправедливости, «торжества и восхваления золотого тельца» облаченных в ангельские ризы идеологов прихвата и дележки.
Она оставила «сей мир» и ушла путем служения ближним – в мир бедных, обездоленных сирот и страждущих. Ничего не имея, кроме любви к Христу и взяв в дорогу напутствие Св. Великой Княгини Елисаветы Федоровны – «положите свою руку в руку Господа и идите без колебаний»1 - Матушка Елизавета (Крючкова) под руководством о. Бориса Гузнякова взялась преодолевать непосильную преграду по возвращению и восстановлению Марфо-Мариинской обители.
В поисках иссякшей и потопляемой греховными волнами правды, с данной ей свыше кротостью нрава, приняла на себя Крестный Путь переходящего века – от избиений до голословных обещаний, запертых для стучащего дверей и завистливых интриг.
Монастырь оживал и была большая надежда, что не только попранные и оскверненные стены комплекса Марфо-Мариинской обители и приюта, любимого детища принявшей жестокую кончину в пламенном гневе революционных товарищей В.К. Елисаветы Федоровны, познают справедливость.
Созданная исключительно на собственныя средства Великой Княгини обитель, где, как писал в 1916 году английский писатель С. Грехэм – «цветы появляются там, где они проходят» - как дань сотворенному некогда беззаконию, незримой рукой своей Хозяйки возвращалась в лоно святого предназначения.
И дано было ожить и словам, произнесенным епископом Трифоном (кн. Туркестанов) во время облачения Великой Княгини в настоятельницу монастыря:
«Эта одежда скроет Вас от мира, и мир будет скрыт от Вас, но она в то же время будет свидетельницей Вашей благотворной деятельности, которая воссияет пред Господом во славу Его».
Понадобилось совсем мало времени, чтоб некоторые из тех, кто «четко» подчеркивал о дороге «к общей цели», не только шел к ней другими путями, но и саму цель стал «понимать» иначе. Московские февральские морозы принесли, мягко говоря, неблагоприятную и удручающую весть.
Матушку Елизавету (Крючкову) «освободили» от настоятельства, вверенной ей Той, невидимой рукой, обители. Изгнание прибыло поспешно и «в сопровождении»: без возможности даже собрать личные вещи, келью взломали, сбросили все в мешки и неизвестно куда отправили; бесцеремонно удалили нескольких сестер; приютских чад объявили «бесхозными», и готовится перераспределение вторично осиротевших воспитанников в детдома; судьбу сестер милосердия и медицинский учебный центр покрыли большим знаком вопроса.
Не зажили еще раны недавнего прошлого, а в воздухе пахнет уже не только морозом, но и «историческим развитием» превращающим заветы в пепел. Припомнилось, как «Совет рабочих и крестьян» в 1918 году категорически отказал В.К. Елисавете Федоровне дать два часа времени для назначения заместительницы, прощания с сестрами и отдать необходимые распоряжения. Как сначала удалили нескольких человек из монастырской больницы, как сирот распределили в детдома ...
Совсем свежо в памяти прибытие в Россию и милионное поклонение мощам Свв. угодниц Божиих В.К. Елисаветы Федоровны и инокини Варвары. Событие важное, возможно, долгожданное. Но, к большому сожалению, воля убиенной В.К. Елисаветы Федоровны и ее родных не вскрывать гроб была уже в 1981 году нарушена и попрана.
Не зачахли и живы в боголюбивых душах глубокие и осмысленные призывы припасть к мощам с покаянной молитвой, испрашивая прощения у убиенных за согрешивших предков. Уверен, что в массе своей благоговейные, памятью и сердцем богатые люди так и поступили. И как ни прискорбно осознавать, для некоторых дорога предков оказалась и «святее», и ближе, нежели прощенное поклонение, нежели заветы, воля и чаяния Преподобномученицы В. К. Елисаветы Федоровны.
Сложно разобраться «в деяниях и постановлениях в великих кулуарах» и «центре заговора». Кто решал, кто нашептывал, кто плел интриги, кто писал и стучал (по столу) – знают только осведомленные. Вспоминали ли в такие моменты и вслушивались ли в слова послания патриарха Московского и всея Руси Алексия II в связи с прибытием мощей в Россию подстрекающие, «идеи» вынашивающие, заседавшие и решение принимавшие:
«Ее жертвенное служение бедным, больным и сиротам, искренняя любовь к Богу и Православной Церкви способны и сегодня пробудить души многих наших соотечественников от церковного забытья... с наделенным властью – об особой ответственности перед Богом и своим народом».
По всей видимости не вспоминались «в тех кулуарах и закулисных салонах» ни у заговорщиков, ни у поспешно утверждавших решение «о освобождении от занимаемой должности» столь существенные и душеполезные слова о служении бедным, больным и сиротам и ответственности перед Богом и народом. Хотя, как мне грешному кажется, не должно было вспоминаться, полагалось бы помнить. Подчистую забыли о подвижническом труде м. Елизаветы (Крючковой) в отстаивании обители от десятков арендаторов, организации и создании сестричества и патронажной службы в госпиталях, созданию скитов и самое главное – детском приюте.
В основу создания Марфо-Мариинской обители была заложена мысль, что ни один человек не может дать больше нежели имеет он сам. Изгнанием Матушки Елизаветы (Крючковой) первоначальная основа грозит превратиться в царящий под «знаком закона» символ – один человек может взять больше.
Исходя из всего, в первую очередь позволю себе обратиться к растерянным от неожиданных событий насельницам обители и к детям приюта словами следовавшей в ссылку Св. В.К. Елисаветы Федоровны:
«Всегда будьте не только мои дети, но и послушные ученицы».
И без меня дано вам знать, что бывают люди в своем предназначении – назначенные и есть призванные. Все, кто каким-либо образом соприкасался с Матушкой Елизаветой (Крючковой) свидетельствуют, что дана была ей дорога избранничества. В самом начале своего служения она даже боялась и стеснялась, считая себя недостойной в преемстве после «Великой Матушки», просить ее защиты. Обращалась к св. инокине Варваре, чтоб та поведала о просьбе Елисавете Федоровне.
Если бы по воле Господней, вопреки недостойному нашему пониманию и чистым помыслам, суждено было быть происшедшему, хотелось бы, по возможности, и зараннее прося прощение, досточтимой и многоуважаемой Матушке Елизавете процитировать слова из письма В.К. Елисаветы Федоровны к гр. А. Олсуфьевой (апрель 1918):
« «Великие» живут в Ваших апартаментах2 и Всевышний по своей милости пощадил Вас, не дав Вам видеть, как ушло от Вас то, что было на этой земле Вашим любимым гнездом».
Памятник Елисавете Федоровне
Памятник Св. В.К. Елисавете Федоровне
в Марфо-Мариинской обители

Хотелось бы не только надеяться, что случившееся есть временное явление. Как мне вериться, любовь к Св. В.К. Елисавете Федоровне столь велика и чиста у народов России, что все будет осознано, и никто не позволит себе посягнуть на ее любимое детище в своем предназначении – обитель, приют и медицинские службы. Любое другое предназначение будет частью большевитских «деяний» времен разгрома. Как сама угодница Божия являлась создателем и устроительницей Марфо-Мариинского комплекса, так и матушка Елизавета (Крючкова) есть возобновитель всего, неотъемлемая часть исторической справедливости.
Велико желание и призыв, чтоб не повторился безнравственный пример, когда доброта превращается в слабость, как это было почти 90 лет тому назад. Свидетели писали, что:
«Общество Москвы с приходом большевиков попряталось, притаилось. Бывшие покровители и доброжелатели теперь боялись оказывать внимание Елисавете Федоровне».
Но факты говорят и свидетельствуют о свершившемся: разорвано звено надежды. Императорское Православное Палестинское Общество в Святой Земле, которое было столь дорого Преподобномученице и Вторым Председателем которого она была многие годы с болью и глубокой тревогой восприняло известие об удалении Матушки Елизаветы (Крючковой) из Марфо-Мариинской обители и ее пребывании в госпитале. В Александровском подворье в Святом Граде, у Порога Судных Врат, несмотря на идущие капитальные ремонты, начали читать Акафисты Св. В.К. Елисавете Федоровне прося заступничества и покровительства верной и всемерно преданной ее преемнице и последовательнице – Матушке Елизавете.

Н. Воронцов
Председатель ИППО (Иерусалим и Ближний Восток)

14.02.2006

P.S. Появились сообщения, что «инициатором переворота», якобы, была приближенная к матушке Елизавете Римма А. Пумырзина. Хотелось бы в двух словах сравнить параллели, случайные ли сходства и последствия между нею и не меннее активной женщиной в Иерусалиме в конце 1923 и начале 1924 годов.
Как ни странно, но если женщину в Москве зовут Римма, то имя женщины, о которой пойдет речь, тоже Римма. Московская – под фамилией Пумырзина, а вот иерусалимская – Переверзева. Итак, застряло в первую мировую войну в Святой Земле более шестиста паломниц, которые, почти все, так и не смогли вернуться на Родину. Была среди них «активистка» Римма Переверзева. И решила «властвовать», распродать и разделить среди оказавшихся в полном безденежии паломниц некоторую часть имущества Императорского Православного Общества. А вдобавок «смещать и назначать» игумений и священников, и даже архиереев! С помощью своей сподручной Александры Кулаковой собирала подписи среди монахинь и застрявших паломниц под петициями, заявляя всем, что «теперь народ выбирает начальников и священников себе». Не меннее странным был факт, что заправлял всем этим шабашом проживавший в то время в Иерусалиме б. епископ Белгородский Аполлинарий. Когда покровительство архиерея вышло за рамки, а именно, подачей прошения британскому Верховному Комиссару за подписью тридцати русских монахинь Елеонской обители о праве сестер распоряжаться в монастыре по своему усмотрению и о признании ими Иерусалимского патриарха, а не Начальника Миссии, Русский Архиерейский Синод заграницей принял резкие меры. Епископу Аполлинарию в строгой форме было приказано выехать в Америку (цитирую слово из письма Председателя Синода б. митрополита Киевского и Галицкого Антония - «убраться»). Римма Переверзева никак не успокоилась и стала уже «наставлять духовенство, монахинь и народ», что «если мы постановим, чтобы Владыка Аполлинарий остался с нами, то никто его сместить не может».
Наказали епископа, наказали монахинь. Римме Переверзевой и вход в обители и русские учреждения был воспрещен.
Оставляя истории документальное свидетельство «...что собрать подписи их просил Преосвященнейший Аполлинарий, приходишь к грустному заключению о роли владыки среди темной массы русских женщин...», - писал в марте 1924 года Управляющий Русскими Подворьями Палестинского Общества Н.Р. Селезнев.

---------------------

1 Письмо В.К. Елисаветы Федоровны от 20.01.1909 к А.Н. Нарышкиной
2 В данный период еще кельях.